Мимолетное увлечение - Страница 8

– А у тебя роскошные груди, Луиза, – прорычал Тристан и, опустившись на колени, взял один из сосков в рот, осторожно потянул его зубами, а потом стал кружить языком по набухшей ареоле.

Лу чуть не поправила его, назвав свое настоящее имя, но удержалась от этого, когда невероятное блаженство пронзило тело, сосредоточившись там, где его рот прильнул к ее груди, а его губы и зубы дразнили ее кожу.

Сегодня ночью ее звали Луизой. Эта Луиза была притягательной, сексуально-напористой женщиной, которую сама Лула не узнавала, но решила всецело подчинить тело и разум чистому эгоистичному наслаждению.

Тристан скользнул ладонями по бедрам Лу, повозился с пуговицей на ее джинсах и, расстегнув молнию, стянул их с нее. Потом помог ей снять шпильки и, подняв взгляд, одарил такой чувственной улыбкой, что все ее тело затрепетало.

Сжав голову Тристана, Лула потянула его наверх и заставила встать, чтобы снова жадно прильнуть к его губам. В этой сладострастной игре ей хотелось не только брать, но и отдавать.

– Я хочу чувствовать, как ты прижимаешься ко мне, – прошептала Лула у его рта.

Улыбнувшись, Тристан отстранился, оставив ее ловить ртом холодный воздух. Потом сорвал с шеи галстук и сдернул через голову еще толком не расстегнутую рубашку.

Бросив одежду на пол, он поманил Лулу дразнящим взглядом, и она шагнула вперед, положив дрожащие ладони на точеную плоскость его груди. У Лулы перехватило дыхание, стоило окинуть взглядом твердые очертания его тела.

Он явно не вылезал из тренажерного зала.

– Никогда еще не видела наяву кубики на животе, – призналась она, с восторгом улыбаясь, как законченная дурочка.

В его глазах ясно отразились жар и мощь владевшего им возбуждения, и внутри у Лулы все оборвалось.

– Иди сюда. – Он притянул ее к себе, их тела слились воедино, а бурлящий в его крови пыл восхитительными волнами устремился по ее венам.

А потом его горячие настойчивые губы снова прильнули к ее губам, язык ворвался в ее рот, щекоча ставшие такими чувствительными губы, исследуя и проникая все дальше, еще глубже и упорнее, чем прежде.

Она жаждала почувствовать его язык на своей коже. Повсюду. Но сначала ей хотелось наглядно показать этому «богу секса», с кем он имеет дело.

Луле пришлось повозиться, чтобы справиться с застежкой брюк Тристана и спустить их с его мускулистых ног. Он сбросил ботинки, сорвал с себя остатки одежды и вскоре уже возвышался над Лулой абсолютно голый, напоминая идеальный образец мужчины.

Его волосы растрепались под ее неутомимыми пальцами, стекла очков поблескивали в мягком свете лампы, которую он оставил включенной. При нем остались лишь очки и улыбка, и это казалось каким-то неприлично чувственным, заставляя Лулу дрожать от пропитанного вожделением предвкушения.

Оттолкнув Тристана к стене, она скользнула ладонями по твердым контурам его груди, оценивая четкие линии мускулов и контрастирующую с ними мягкую гладкость кожи. Его обнаженная мощь заставляла ее немного нервничать, и все же Лула знала, что с этим мужчиной была в полной безопасности.

Она доверяла ему, а он, казалось, доверял ей.

То, что Тристан позволял Луле так дерзко обращаться с ним, немало подстегивало ее уверенность в себе. Он не просто брал, что хотел, – он желал видеть, что она дает ему. Что-то в осознании этого наполняло Лулу несказанным счастьем. Никогда прежде ей не доводилось испытывать подобное ощущение сексуального контроля над мужчиной. И поскольку Тристан позволял ей брать инициативу на себя, ее волнение вскоре испарилось.

Скользнув рукой вниз по его телу, Лула нащупала твердый член, выпрямившийся у живота, и пощекотала кончиками пальцев головку. Тристан резко, прерывисто задышал, и Лула довольно улыбнулась. Обернув руку вокруг его плоти, она принялась медленно, плавно поглаживать ее и, наклонив голову, стала осыпать легкими дразнящими поцелуями его мощную грудь, кружа языком над соском. Наконец, выпрямившись, Лула провела языком по твердым линиям ключицы и впадине горла.

Кожа Тристана отдавала восхитительной смесью сладкого и соленого, и рот Лулы увлажнился, реагируя на едкий привкус.

– Хочу тебя съесть, до чего ты вкусный, – прошептала она у его кожи и почувствовала, как Тристан тихо засмеялся.

Какое-то время Лула исследовала его широкий торс губами и языком, продолжая поглаживать твердую плоть. Ее дыхание учащалось, становясь все жарче и оставляя легкие влажные следы на его коже. Во время этой чувственной игры она слышала, как из груди Тристана вырывается хриплое учащенное дыхание.

– Лу… – взмолился он осипшим голосом.

– Да? – не менее хрипло прозвучал ее собственный голос.

– Я не смогу долго терпеть эту пытку. Тебе придется остановиться, если не хочешь, чтобы все закончилось слишком быстро.

– Хорошо… – прошептала она, в последнем распаляющем жесте сжимая ладонь вокруг члена.

То ли застонав, то ли засмеявшись, Тристан скользнул руками под ягодицы Лулы и приподнял ее. Пока он нес Лулу к огромной кровати, твердое свидетельство его возбуждения с томительным блаженством прижималось к пылающему жару между ее ног.

Опустив ее на постель, Тристан наклонился, чтобы настойчиво прильнуть к ее рту. Потом его губы заскользили дальше, снова закружившись над особо чувствительной кожей ее грудей. Он задержался там на целую минуту, и Лула было подумала, что испытает экстаз от одной только ласки грудей, когда Тристан спустился ниже.

Ее тело затрепетало от предвкушения, когда он спустил с нее трусики и наклонился, чтобы провести языком по обнажившемуся треугольнику между ее бедрами, плавно лаская самые чувствительные участки ее тела. Она уже с трудом сдерживала крик, отчаянно желая, чтобы Тристан проник языком туда, внутрь…