Мимолетное увлечение - Страница 22

Пока они изучали меню, официант принес им приветственные бокалы яблочного мартини и маленькую миску пряных орехов.

Тристан с Лулой хранили молчание до тех пор, пока не пришлось заказать еду и напитки, но напряжение между ними так и искрило, будто передаваясь по оголенным проводам.

Официант удалился, и Лула нарушила молчание.

– Итак. – Она скрестила руки, что машинально притянуло взгляд Тристана к ее роскошной груди. Он поспешил отвести полные вожделения глаза. Черт, ну сколько можно выносить ему мозг! Тристан поерзал на месте, стараясь ничем не выдать того, как возбудился, просто сидя напротив нее и предаваясь воспоминаниям.

– Итак, спасибо за то, что возвращаешься на «Флэш».

Лула улыбнулась, опустив взгляд:

– Я еще не согласилась.

– Ах, но ты это сделаешь.

Она перехватила его взгляд.

– А ты очень самоуверен.

Тристан пожал плечами:

– Мы оба знаем, что у «Флэш» есть потенциал раскрутиться и приобрести известность, что означает значительный карьерный рост для каждого сотрудника. А еще мы оба знаем, что ты – лучший диджей на радиостанции, с тобой никто не сравнится. Так считают все, с кем я говорил.

Лула вымучила грустную улыбку:

– Мне очень приятно это слышать. Никто и никогда еще не говорил мне ничего подобного. Джезу не слишком-то удавалось улучшать морально-психологический климат в коллективе.

– Да, я слышал.

– Наверное, мне стоит поблагодарить тебя за то, что ты всерьез воспринял мое беспокойство. В конечном счете.

В порыве искренности Тристан подался вперед.

– Слушай, я прошу за это прощения. Во время того разговора я не был должным образом сосредоточен. Познакомиться с тобой и заниматься тем, чем мы занимались… – он поерзал на месте, когда коварное тело снова отозвалось на воспоминания, – нельзя сказать, что для меня это – в порядке вещей. У меня только что закончились четырехлетние отношения, и я не искал новых романов. Произошедшее застало меня врасплох, а я не люблю сюрпризов.

Чтобы скрыть неловкость, Тристан отпил из бокала.

Лула задумчиво молчала.

– Надеюсь, это не повлияет на наши деловые отношения, потому что как только ты вернешься, – Тристан многозначительно взглянул на нее, – тебе придется терпеть меня в качестве своего босса, пока мне не удастся найти нового директора.

Она медленно кивнула.

– Я должна поблагодарить тебя за все подарки и записки, которые ты присылал сегодня. Меня по-настоящему впечатлило, что ты запомнил все это обо мне. – Лула убрала выбившуюся из прически прядь за ухо, и Тристан заметил, что ее пальцы дрожали. – Могу поспорить, еще ни одна женщина не могла устоять перед твоими ухаживаниями, – уже с улыбкой продолжила она. – Если ты и коммерческие дела ведешь так же, как личные, у твоих деловых партнеров нет ни малейшего шанса. Они – как послушная глина в твоих руках!

Краска залила ее щеки, и стало понятно, что Лула корила себя за излишнюю болтливость.

– Честно говоря, я никогда прежде не посылал женщине цветы, – угрюмо заметил Тристан. – Хотя мне, наверное, не стоило в этом признаваться.

– Правда? – вскинула брови Лула. – Возможно, именно поэтому и разрушились твои последние отношения.

Она вмиг посерьезнела, заметив, что он не улыбнулся в ответ.

Внутри у Тристана все сжалось, стоило подумать о том, что он никогда не делал приятных сюрпризов Марси или любой другой из своих девушек. Он покупал им вещи, да, но подарки никогда не носили личного характера, не отражали индивидуальность его подруг. Это были холодные символы его статуса и богатства.

Тристан мысленно встряхнулся, решив сменить тему разговора.

– Что заставило тебя стать диджеем? – спросил он, откидываясь на спинку стула и пытаясь расслабить напряженные плечи.

– Мне нравится, что это позволяет мне контролировать ход беседы. – Лула одарила его застенчивой улыбкой, и на сей раз Тристан улыбнулся в ответ.

Повисла пауза, и Лула рассеянно поправила приборы на столе.

– В юности я была очень замкнутой, предоставленной самой себе, а в том, чтобы говорить в микрофон, не видя реакции людей на твои слова, есть что-то раскрепощающее. Кроме того, мне нравится, что людям интересно мое мнение, нравится, что я могу оживлять беседу силой своего голоса.

Ее щеки снова зарделись, и Тристан задался вопросом, какая часть собственного ответа вызвала у Лулы такую неловкость.

– А почему ты была предоставлена самой себе?

Лула недоверчиво взглянула на него.

Ага. Вот в чем дело…

Она вздохнула:

– Когда я появилась на свет, мои родители были очень молоды, и встречались они совсем недолго – познакомились в университете. Я была незапланированным ребенком. Они были амбициозны и хотели делать карьеру, а их отношения не отличались гармонией. Оба обладали по-настоящему буйным темпераментом и после очередной ссоры частенько не разговаривали друг с другом неделями.

Лула поежилась.

– Они молчали, злясь друг на друга, и в доме повисала напряженная тишина. Я была единственным средством их общения – мне приходилось передавать их сообщения друг другу, так что я нередко оказывалась меж двух огней. – Она скривилась и приставила кончики двух пальцев к виску, изобразив, будто спускает курок. – Как говорится, горькие вести – и гонцу не в радость.

– Звучит жутко.

– Да, радости в этом было мало. Я – не большой поклонник конфликтов, поэтому большую часть времени пряталась в своей комнате.

– Ты – единственный ребенок в семье?

– Тогда была единственным. Сейчас у меня две сводные сестры со стороны мамы и сводный брат со стороны папы.